Танец отражений. Память - Страница 155

155

«Неужели он так все время себя чувствует? Ну теперь, пожалуй, нет».

— Выглядит недурно, — заметил Майлз.

— Угу, — ухмыльнулся Марк. — Ты тоже весьма недурен. Меньше походишь на труп.

— И ты постепенно приходишь в норму. Медленно.

Большинство пугающих уродств — отражение тех ужасов, через которые Марк прошел у Риоваля и о которых он упорно отказывался говорить — исчезло.

— Какой вес ты в конце концов изберешь? — поинтересовался Майлз.

— Такой, как сейчас. Стал бы я иначе вкладывать целое состояние в одежду?

— Э-э… и тебе удобно?

Марк сверкнул глазами.

— Да, спасибо. И мысль о том, что даже одноглазый снайпер на расстоянии двух километров в грозу ночью не сможет нас с тобой перепутать, меня очень успокаивает.

— А. Да. Наверное, в этом что-то есть.

— Упражняйся, — сердечно посоветовал Марк. — Тебе это полезно.

Сам Марк уселся, положив ноги на удобный столик.

— Марк? — позвала графиня. — Майлз?

— Мы здесь, — крикнул Майлз.

— А, — сказала она, стремительно входя, — вот и вы. — И улыбнулась им с материнским торжеством.

Вид у Корделии был ужасно довольный. Майлзу вдруг стало так тепло, словно наконец отошли остатки криозаморозки. На графине было новое платье: зеленое с серебром, с защипами, рюшами и шлейфом. Но даже в таком наряде она не казалась чопорной. Глаза ее сверкали ярче серебряного шитья.

— Отец уже ждет нас? — спросил Майлз.

— Сейчас спустится. Я настаиваю, чтобы мы уехали ровно в полночь. Вы с Марком, конечно, можете задержаться. Я не сомневаюсь, что он переутомится, пытаясь доказать этим старым шакалам, что его рано списывать со счетов. Привычка. Постарайся привлечь его внимание к Округу, Майлз. Бедный премьер-министр Ракоци с ума сойдет, если Эйрел будет все время стоять у него над душой. Надо нам после Зимнепраздника переехать в Хассадар.

Майлз, который прекрасно знал, что такое восстановление после пересадки сердца, успокоил ее:

— Думаю, тебе удастся его убедить.

— Пожалуйста, помоги. Я знаю, что тебя он не проведет. И он это знает. Кстати, как ты думаешь, чего мне ожидать сегодня?

— Он потанцует два танца: один, чтобы доказать, что может, а второй, чтобы доказать, что первый не случайность. А потом тебе будет очень легко уговорить его сесть, — уверенно сказал Майлз. — Играй роль клуши, и он притворится, будто сел, чтобы успокоить тебя, а не потому, что вот-вот упадет. Поездка в Хассадар кажется мне очень удачным планом.

— Да. На Барраяре пока плохо знают, что делать с сильными личностями, вышедшими в отставку. Традиционно им хватает порядочности умереть, а не задерживаться и комментировать деятельность своих преемников. Эйрел тут чуть ли не первый. Хотя у Грегора появилась просто чудовищная мысль.

— Да?

— Он говорит что-то невнятное о вице-королевстве на Зергияре, когда Эйрел окончательно поправится. Нынешний вице-король слезно просится домой. Не могу представить себе работу более неблагодарную, чем правитель колонии. Честного человека могут стереть в порошок: сверху давит правительство, снизу — колонисты. Если ты придумаешь, как убедить Грегора отказаться от этой затеи, я буду очень рада.

— Ну, не знаю, — задумчиво протянул Майлз. — Это ж прекрасное хобби для отставного политика. Играть с целой планетой. Зергияр. Разве это не ты ее открыла, когда была в Бетанской астроэкспедиции?

— Конечно. Если бы нас не опередили барраярские военные, Зергияр был бы сейчас бетанской колонией и управлялся бы гораздо лучше, можешь мне поверить. Надо, чтобы кто-то этим занялся. Одни только экологические проблемы настоятельно требуют разумного подхода. Возьми, к примеру, то нашествие червей. Немного бетанского благоразумия, и… Да. Но, кажется, они с этим в конце концов справились.

Майлз с Марком переглянулись. Телепатической связи между ними не было, но им одновременно пришла в голову мысль, что Эйрел Форкосиган не единственный стареющий, но полный энергии политик, которого Грегор был бы рад выдворить из столицы.

Марк нахмурил брови:

— И когда это может произойти, сударыня?

— О, не раньше, чем через год.

Марк заметно просветлел.

Телохранитель Пим просунул голову в арку.

— Готовы, миледи, — доложил он.

Они вышли в вымощенный черными и белыми плитками холл. Граф уже ждал, стоя у лестницы. За время болезни Форкосиган тоже похудел, но от этого выглядел только более подтянутым. В красно-синем мундире со шпагой он держался естественно непринужденно. Через три часа скиснет, подумал Майлз, но к тому времени успеет произвести на окружающих достойное впечатление. Особенно если учесть, что это его первый выход в свет. Цвет лица у Эйрела был превосходный, глаза смотрели все так же проницательно. Но в волосах появилось слишком много седины. А так, глядя на графа, можно было подумать, что он собирается жить вечно.

Только вот Майлз больше так не думал. Задним числом болезнь отца здорово его испугала. Что отец рано или поздно умрет, возможно, раньше, чем он, — это в порядке вещей, но что Майлза может не оказаться рядом — это куда страшнее.

Поскольку оба были в мундирах, сын-лейтенант отдал честь папе-адмиралу с обычной легкой иронией, которая окрашивала их военные приветствия. Майлзу гораздо больше хотелось бы обнять отца, но это будет странно выглядеть.

«К черту, пусть выглядит как угодно». И Майлз все-таки обнял отца.

— Эй, парень, эй, — проговорил удивленный, но растроганный граф. — Все не так уж и плохо, правда. — Он обнял Майлза. А потом отступил на шаг, глядя на жену и — теперь уже двух — сыновей. Самодовольно улыбаясь, граф простер руки, словно обнимая их всех, мимолетно и почти смущенно. — Ну, так Форкосиганы готовы брать штурмом бал в честь Зимнепраздника? Милая капитан, предсказываю, что тебе начнут сдаваться в плен толпами. Как нога, Марк?

155